«Чарующее все!» – так можно сказать о красном цвете, который по-разному воплотили в своих фотографиях участники выставки «Морфология красного. Эпизод IV», открывающейся 7 июля 2005 года в ГЦФ. Структура выставки кажется выстроенной по всем правилам сознательного эклектизма: смешение техник, стилей и идей, в котором каждый автор предлагает свой угол зрения, свое значение и свою квинтэссенцию «красного». Цвет как объект, сюжет, инструмент, символ и идея, переход впечатлений в ассоциации, игра видимого и скрытого, очевидного и условного, исследование возможностей цвета как такового – предмет исключительно оригинальных, ясных и цельных работ, представленных на выставке.
Остается только один вопрос: почему красный? Конечно, можно вспомнить историю, поднять архивы и выяснить, что красный был одним из первых и основных цветов, которым пользовалось классическое искусство древности, и именно с его изображения ведет свои отсчет летопись цветной фотографии. Красный никогда не был цветом судьбы, не связывал мгновение с прошлым и будущим, как синий и зеленый. Наоборот, суть этого цвета – апполоническое начало, с присущим ему культом материи, античного фатума и слепого случая. Это всегда цвет переднего плана, языка крови и нарушенного равновесия. Василий Кандинский видел красный очень живым, полным воодушевления, беспокойным цветом, действующим проникновенно. Идея создания настоящей экспозиции только подтверждает факт, что, видимо, с тех пор в отношении к красному определенно ничего не изменилось. Конечно, того единственного и правильного ответа, мигом расставившего все точки над «i», нет и, наверное, быть не может. Все дело в том самом подходе, так называемом угле зрения, который каждый автор выбрал для себя, делая представленные снимки:
1. Классический. Занимаясь иконописью, Елена Агафонова-Бахарева привнесла в свою фотографию то, что до сих пор принято называть идеальной композицией, лаконичным, но красноречивым заполнением пространства.
2. Экспериментальный. Если объектив фотокамеры может уловить то, что не способен увидеть обычный человеческий глаз, стереомикроскоп увеличивает эту возможность в сотни раз. Благодаря ему, человек словно оказывается перед лицом новой «галактики», начала всего живого. Для Дмитрия Соколенко стереомикроскоп оказался не только средством для сбора научной информации, но и открытия нового художественного языка: естественной выразительности объекта.
3. Научно-технический. В 1893 году некий Джон Джоли из Дублина разрабатывал способ возможного получения на снимке дополнительных цветов.
4. Живописный. Беспорядочный вихрь разноцветных плоскостей напоминает об импрессионистическом пейзаже. Если цветовое буйство мысленно привести в порядок, то получится мартовский снег где-то в провинции, снежные вершины в районе Эльбруса или кусок торта в вашей тарелке. Фотография, по сравнению с живописью, крайне демократична, поэтому зритель всегда может выбрать тот вариант, который ему больше всего подходит. Вместо палитры Александр Никипорец воспользовался Canon Power Shot A95, а свободный штрих красного в каждой работе - как раз то, что заставляет глаз сосредоточиться.
5. Ироничный. Уже давно не секрет, что самоиронию может позволить себе только большой мастер. И Станислав Чабуткин из их числа.
6. Стильный. Фотографии Андрея Боричевского представляют на выставке тот мир, в котором образ красного часто символизирует агрессию, замешанную на сексуальном влечении.
Взаимоотношения фотографии и цвета складывались долго и трудно. Пока, наконец, фотографы поняли, что цвет - это не только физическое понятие и внешнее явление, а целый мир со своей внутренней структурой и философией, для воплощения которой необязательно наличие красного фильтра.