В корпусе Бенуа Русского музея открыта выставка "Зинаида Серебрякова. Обнаженные" На экспозиции около 40 произведений живописи и графики из собраний ГРМ, ГТГ, ГМЗ "Петергоф", Калужского ОХМ, галереи "Триумф" (Москва).
Зинаида Серебрякова как художница обнаженной натуры занимает особое место в истории отечественного искусства. Не получившая систематического образования, дававшего навыки в изображении тела, она имела природный "вкус" к этой теме. Первые уроки в постижении законов анатомии человека художница получила в школе М.К. Тенишевой (1901) и в студии О.Э. Браза (осени-зимы 1903-05) в Петербурге. Потом был Париж (осень 1905-весна 1906), где она изучала коллекции Лувра, делала наброски с холстов П. Брейгеля, А. Ватто, Ж.О. Фрагонара, Ж.Ф. Милле.
Не стесненная рамками "школ", уставами художественных объединений и требованиями рынка картин Серебрякова, большую часть года жившая в своем имении Нескучное, вдали от столиц и музеев, творила, чутко реагируя на идеи, витавшие в воздухе. При этом традиции классического искусства она воспринимала как современные, живые, не утратившие силы.
В 1911 году Серебрякова написала полотно "Купальщица" (ГРМ) - первое в ряду созданных ею изображений обнаженных. Оно в равной мере принадлежало реальности и воспоминаниям о "купальщицах", "нимфах источников", "сусаннах" классической живописи и было попыткой попробовать себя в подобном жанре. В картине нашел отражение свойственный неоклассицизму интерес к гармонично сложенному человеческому телу, со времен античности символизирующему гармонию и красоту мироздания, к передаче скульптурной объемности форм на плоскости холста.
Холст "Купальщица" положил начало обширному ряду работ, которые прославят художницу. Среди них два одноименных полотна - "Баня" (1912 (не окончено) и 1913, оба - ГРМ). Как и у Венецианова, красота здоровых, крепких тел здесь воспринимается как отражение внутренней чистоты и цельности душ. Гармонично сложенные фигуры в естественных и непринужденных позах полны покоя и достоинства. Картину отличают совершенство пластического решения и красота композиции.
В 1915-16-м Серебрякова вместе со своим дядей А. Бенуа, а также Е. Лансере и М. Добужинским приняла участие в оформлении одного из залов Казанского вокзала в Москве. Художницей были созданы эскизы панно "Турция", "Индия", "Сиам" и "Япония" (ГРМ, ГТГ). Каждую из стран представляли изображения фигур обнаженных девушек с мягкой и женственной пластикой поз и жестов. Увы, реализации проекта помешала революция. Летом 1916-го Серебрякова занималась другим нереализованным проектом: созданием росписи "Диана и Актеон", вероятно, для особняка М.К. Морозовой (эскизы - ГРМ и ЧОКГ, музей г. Истра, частные собрания Москвы и Петербурга). Художницу увлек момент внезапного появления охотника и атмосфера панического ужаса, охватившего юных спутниц девственной богини. Множество живых, полных света набросков акварелью и графитом (ГРМ, ГТГ, "Петергоф") сопутствовало работе над неосуществленной картиной "Купание".
С начала 1920-х тема нагого тела заняла важное место в творчестве художницы и в Петрограде, и в Париже, значительно обогатив жанровое содержание ее живописи. В отличие от "купальщиц" Кустодиева созданное Серебряковой строго и лишено чувственного смакования красоты тела. Ее модели свободно позируют, порой, как "венеры" Тициана и Веласкеса, изучают свои лица в зеркалах. Их позы благородны, художница любуется гармонией и пластикой форм.
После переселения Серебряковой в Париж (1924) ее "ню" вызывали на европейских выставках столь же одобрительную реакцию, как и портреты. В дальнейшем Серебрякова писала только этюды, не превращая своих натурщиц в "купальщиц" или героинь античной мифологии. Ее женщины и девушки из русских семей Парижа спокойно позируют, лежа на простынях, или спят, вытираются, принимают воздушные ванны. В работе над темой Серебрякова пользовалась пастелью и маслом. Пастель давала тонкие свето-воздушные эффекты, нежность тона, поэтизировала женственность ("Торс" (1930, ГРМ).
В начале 1930-х в работах художницы наметилась тяга к объемности, появилось множество этюдов со стоящих фигур. Последнее можно связать с тем, что Серебрякова начала готовиться к работе по заказу барона Ж.А. де Броуэра. В ходе поездок в Марокко, где находились плантации заказчика, появились серии пейзажей и портретов и даже несколько "ню" прекрасных туземок, несмотря на то, что Коран запрещает людям позировать.
Контакты Серебряковой с бароном Броуэром способствовали и появлению уникального цикла монументальных произведений, пока мало известного в России. Это серия горизонтальных и вертикальных панно с аллегорическими фигурами девушек для виллы барона "Мануар дю Реле". Украшением цикла являются прикрытые легкими красными и голубыми драпировками фигуры юных женщин, полные грации и пластичности. Реализация проекта растянулась на годы, к тому же для Серебряковой работа в "Мануаре" были случайным "подарком судьбы". Пронизанная идеалами ушедшего Серебряного века русской культуры, она не имела ни резонанса, ни продолжения. Однако судьбе было угодно не только спасти комплекс живописных работ, но и вернуть на родину художницы это необычное в ее творческом наследии произведение.
Труды над излюбленной темой обнаженной натуры Серебрякова не прекращала до конца своих дней. Ее поздние работы, например, "Обнаженная с книгой" (1940, Калуга, ОХМ), как и ранее, отмечены мягкой пластичностью, целомудренны и строги по вкусу, полны грациозной непринужденности и отражают светлый и гармоничный мир души художницы.
Дополнительно см. http://museum.ru/N32427
