Всё подлинное в искусстве высвечивается во времени и временем испытывается. Как ни печально, но только после гибели Юрия Холдина, приходит понимание, сколь новаторской и жизненно необходимой для современной русской культуры оказалась сделанная им работа. Отечественная культура немыслима без глубинного родства с великой христианской традицией. Благодаря Юрию Холдину мы получили возможность впервые в предельной полноте пережить мир фресок Дионисия Мудрого. Встретиться лицом к лицу с росписями храма Рождества Богородицы в Ферапонтово. Увидеть их сквозь толщу столетий, преодолеть историческое и духовное пространство, разделяющее нас с великим мастером.

Уникальность проекта Юрия Холдина «Свет фресок Дионисия - миру» успели оценить зрители, приходившие на выставки в Третьяковской галерее в Москве, в музее-заповеднике Великого Новгорода, Российской академии художеств в Санкт-Петербурге… Мастер-классы, которые давал автор, превращались в живой и страстный диалог со зрителями. Отклик, внимание и благодарность людей свидетельствовали, если говорить высоким штилем, о народном признании проекта. И о востребованности искусства Юрия Холдина.

Разумеется, прежде всего, за этим признанием стояла потребность «узнать» Дионисия. А значит – узнать «золотой век русской иконописи» в его смирении и свете. Увидеть фрески, чья красота воплощала богатство традиции, глубину опыта «молчальников» и спокойную твердость веры. Можно сказать, что проект Юрия Холдина был просветительским в полном смысле этого слова. Главная задача была не исказить, сохранить, донести до зрителей светоносную мощь фресок XV столетия. Как ни парадоксально это звучит, но эта задача не ставилась до него фактически никем. Художники, копировавшие фрески, решали вопросы прежде всего прикладные – образовательные, научные, реставрационные. Тем более речь не шла о передаче впечатления от пространства храма или неразрывной целостности архитектуры, росписей и богослужения. Что касается фотографов, то они работали на полиграфию – на выпуск открыток, туристических буклетов, альбомов, где изображение фресок было чисто функциональным. Их снимки должны были служить иллюстрацией к краеведческому или искусствоведческому тексту. А если вспомнить, что искусствоведение долгих 70 лет было «отделено» от богословия, то неудивительно, что эти фотографии зримо являли все издержки светского подхода к религиозному искусству. Иначе говоря, фрески Дионисия прежде могли быть объектом съёмки, но не целью её.

Именно Холдин сделал приближение и постижение фресок своей главной целью. Слово «постижение» тут не случайно. Дело даже не в том, что язык храмовых росписей имеет свою грамматику, без знания которой вроде бы ясная композиция окажется «ребусом». Просто видение и знание взаимосвязаны. Чем осмысленнее зримое представление, тем больше возможность понять. И, в этом контексте, работу Холдина правильнее рассматривать как исследование творчества Дионисия, чрезвычайно глубокое по замыслу, непривычное по жанру и технологии.

Кстати, о технологиях. Профессионалы прекрасно понимают громадную сложность такого труда. Моделировка ровной и однородной освещённости, создание условий для неизменного восприятия её плёнкой в течение долгого времени. Адекватность передачи правильного баланса цвета. Сохранение пропорций при съёмке. Предельная выверенность, лаконичность и художественная целесообразность фотографических композиций. Достижение качественного фиксированного результата при полиграфическом воспроизведении материала и печати выставочных работ… – Это лишь малая часть чисто технических задач. А кроме технических задач есть и иные. Например, необходимость объединить портретный жанр и работу с архитектурой, дать представление о фактуре поверхности фресок, усиливая глубину пространственного восприятия их. Плюс – сохранить связность и целостность повествования великого иконописца. В этой ситуации понятно, что если люди говорят: «При чём тут искусство? Ведь это же обычная фотография!» - они расписываются в собственной некомпетентности.

На мастер-классах Юрий Холдин сравнивал свою работу с переводом – с языка искусства фресковой иконописи на современный язык искусства светописи. Он добивался художественной точности и смысловой адекватности этого перевода. И тем самым расширял возможности языка фотоискусства. В то время как реальность поставлена под сомнение и подменяется манипуляцией с ней в цифровой фотографии, Холдин в своих работах свидетельствовал о реальности. Не только реальности фресок, но и той истины, что они являют.

В нынешний нестрогий век его требовательность в работе многим казалась излишней и даже раздражающей. Однажды чиновник «от культуры», отказывая в поддержке, выразился вполне прямолинейно. Дескать, неужели вы не понимаете, что своей высокой планкой всех здесь раздражаете? Может быть, Вам поработать на западе? Печальнее, что эта высоко поднятая планка раздражала не только чиновников или издателей. Искусствоведы встретили вторгшегося на их территорию мастера светописи молчаливой блокадой. Возможно, внятный язык фотоискусства им казался профанным. Скорее из-за упорной, дурно сложившейся привычки утилитарного использования фотографии для незамысловатого фона своих археологических изысков. Лишь немногие учёные, как, например, профессор ВГИКа Вадим Михалёв, смогли мгновенно увидеть и оценить сделанное Юрием Холдиным как «переворот в нашем искусствоведении и книгоиздании одновременно».

С течением времени значение этого переворота становится очевидным. А творческое наследие Холдина привлекает всё более пристальное внимание не только в России, но и за рубежом. Неповторимость и художественная ценность произведений, созданных Юрием Холдиным, уже не вызывает сомнений.

Холдин Юрий Иванович (15.08.1954 – 29.07.2007) – московский фотохудожник и издатель, член Союза кинематографистов России (с 1989 г.) и Международного художественного фонда (с 2003 г.), член IFPO, фотожурналист международного агентства American image press (квалификация ААА, с 1993 г.).

Создатель, генеральный директор, художественный руководитель и продюсер Издательско-Фотографического Центра «ИФА» (с 1993 г.).

Основатель и президент НО Фонд «Фрески Руси» (с 2005 г.).

В 1980-ые гг. неоднократно получал международные награды за работы в области искусства ассоциативной фотографии. В 1990 – 2007 гг. привлёк внимание широкой аудитории, работая над большими темами «Святые места России» и «Свет фресок Дионисия – миру». Тяготение к языку образно-драматургического повествования, раздвинувшему границы жанров в искусстве фотографии, нашло наиболее полное выражение в создании авторских оригинальных изданий и экспозиционных материалов последних лет.