22 августа в 16.00 в корпусе Бенуа Русского музея открывается выставка: «Неизвестный художник». На экспозиции представлено более 200 живописных работ и скульптурных произведений XVII-XIX веков. Несмотря на то, что в Русском музее, в результате научно-исследовательской работы многие произведения обрели имена авторов, в любом музейном собрании присутствует группа произведений, которая навсегда останется безымянной. Раздел «неизвестные художники» из коллекции Русского музея впервые предлагается зрителю как самостоятельный выставочный проект. Экспозиция построена по тематическому принципу: «Парсуна и портрет петровского времени», «Императорские портреты», «Мундирные портреты», «Детский портрет», «Купеческий портрет», «Портреты духовных лиц», «Портреты и автопортреты художников», «Жанровые полотна, интерьеры, натюрморты», «Историческая живопись», «Аллегорические полотна» «Городской пейзаж».
В Русском музее наиболее полно и многообразно представлена именно живопись XVIII — первой половины XIX века. Этот своеобразный приоритет обеспечили источники поступления экспонатов и специфика собирательской деятельности. Среди более чем пятнадцатитысячной коллекции живописи XVIII–XXI веков Русского музея доля картин, утративших имена авторов, весьма внушительна — более восьмисот. Одна из важнейших задач научно-исследовательской работы музея — возвратить потерянное авторство картинам, рисункам, скульптурам. Этот многотрудный процесс научной работы, именуемый атрибуцией, подчас требует многолетних усилий и не всегда увенчивается полным успехом.
В первые десятилетия после Октябрьской революции Русский музей получил многие сотни произведений из экспозиций постоянных выставок и дворцов-музеев, впоследствии расформированных, объекты искусства, конфискованные у представителей петербургской знати, изъятые из особняков и квартир, подчас брошенных хозяевами, состоятельными горожанами, экспроприированные в закрытых и разграбленных церквах. Доля анонимных произведений среди этих поступлений была значительной. Анонимные полотна чаще всего встречаются среди образцов старой живописи XVII — первой половины XIX века.
На выставке представлены произведения разных жанров, сюжетов, изобразительных форм. Среди них, возможно не так много шедевров, но объем характеристики русской художественной жизни без этих работ не полон. Многие из этих работ, возможно, уступают персонифицированным произведениям в мастерстве, но впечатляют искренним, проникновенным обращением к душе человека. Непредвзятый, открытый новым впечатлениям зритель не сможет не откликнуться на обращенный к нему через столетия эмоциональный призыв, не сможет не понять, что не всегда имя автора или уровень ремесленной подготовки обеспечивает исторически-художественную значимость произведения искусства.
Подавляющее большинство среди анонимных произведений — портреты. Прежде всего, потому что XVIII век не случайно называли веком портрета. И в этом смысле портрет в русском искусстве имел повышенную социально-историческую, а не только художественную значимость. К тому же развитие портретного жанра опиралось на богатую национальную традицию, заложенную во второй половине XVII века во взаимодействии с иконописью. Важно, однако, подчеркнуть, что иконы и ранние светские живописные произведения в редких случаях подписывались автором. Имена живописцев Оружейной палаты более известны из челобитных, указов и хозяйственных документов, чем из подписей на произведениях. И, несмотря на то, что деятельностью команды руководили или были к ней приписаны крупные художественные индивидуальности — Андрей Матвеев, Иван Вишняков, братья Бельские и другие, многие портреты, церковные росписи, иконы, религиозные картины, обладая близкими стилистическими чертами, дошли до наших дней анонимными и требуют серьезных атрибуционных усилий.
Важнейшей составляющей собрания живописи Русского музея является большая группа парсун (от слова персона) — раннего русского портрета. Это лучшие в своем роде произведения высочайшего качественного уровня и историко-художественного значения. Таков самый ранний из предметов коллекции живописи Нового времени— «Групповой портрет участников посольства 1662 года в Англию». Такова же и гордость коллекции — «Преображенская серия» - редчайший памятник раннего светского искусства в России, переломный момент в становлении отечественной живописи Нового времени. Основу серии составляют восемь портретов, написанных русскими мастерами, живописцами Оружейной палаты.
Важным итогом обмирщения жизни и искусства во второй половине XVII — первой четверти XVIII столетия, сформировавшегося в виде устойчивой традиции на протяжении следующих полутора столетий, стало возникновение городской и усадебной культуры. Создаются фамильные коллекции и портретные галереи, а затем – провинциальные живописные школы, появляются художники-любители из крепостных крестьян. Именно они были создателями значительной части давно оцененных и активно собираемых произведений, получивших название инсита (от латинского «n situ» — «на месте») – искусство профессионального примитива, именно их имена в значительной мере не сохранили хроники. Закономерно, что часто они встречаются среди детских портретов. Изображения детей практически всегда лишены социальной репрезентативности и заказываются для семейных галерей «на память».
Специалисты считают, что примитив, как особое явление внутри отечественного искусства, сложился в России в середине XVIII века. Пожалуй, самые ранние образцы примитива в детском портрете представляют два портрета, видимо, одной и той же кисти — «Портрет ребенка с собакой» и «Портрет ребенка со скрипкой» из числа сравнительно недавних приобретений Русского музея. В середине XIX века создан «Портрет мальчика в красной рубашке с карточным домиком» — безусловный шедевр, яркое свидетельство того, что не имя создателя, а качество произведения определяет значимость его для истории национального искусства.
С появлением разных тенденций во второй половине XVIII века — соседство академической и внеакадемической традиций — существенно усложняются и стилистическая, и жанровая структура портретной живописи. Для так называемых мундирных портретов, камерных портретов, женских и мужских, существует некий критерий качества и профессионального уровня, выработанный академическими эталонами. Продукция портретного класса Императорской Академии художеств, более объемная и доступная, выступает как образец не только для подражания, но и для копирования. В ряде случаев по сохранившимся копиям можно судить об исчезнувших оригиналах (портреты князя и княгини Трубецких).
На выставке представлены еще два крупных раздела портретов: купеческий портрет, где устойчивая образная традиция как бы подчеркивает незыблемость уклада, и портреты духовенства, где каноничность образа является отражением устойчивости религиозных догматов.
Купеческий портрет в русском искусстве — явление заметное и своеобразное. В силу особенностей сословной психологии купеческие семьи, как правило, не оставили обилия архивных свидетельств о своем существовании, а потому авторство в большинстве своем остается невыясненным. Однако в числе портретов Яковлевых, Паских, Кусовых, Злобиных, Билибиных обнаруживаются и изображения, относящиеся к «большому стилю», к академической традиции. («Портрет И. В. Кусова», «Неизвестный с письмом», «Семейный портрет»). Ряд патриарших и митрополичьих портретов как бы нарочито продолжает галерею средневековых изображений канонизированных святителей («Портрет архиепископа Пуцек-Григоровича», «Портрет Феофана Прокоповича», «Портрет святителя Игнатия Брянчанинова» и другие).
Еще одну обособленную группу образуют портреты — или автопортреты — художников и архитекторов, среди которых анонимных не так уж много. Художник пишет себя или позирует, в частности, с почти обязательным использованием аксессуаров профессии — палитра и кисть, рейсфедер или карандаш, рисунок, исполняемое полотно на мольберте или архитектурный чертеж в руках. Автопортрет, который, как правило, пишут, глядя на себя в зеркало, отличают по особому пристальному взгляду как бы за пределы холста («Портрет молодого художника»).
Небольшой раздел скульптуры из собрания Русского музея свидетельствует, что в этом виде творчества безымянных произведений значительно меньше, поскольку скульптура как вид искусства в значительно большей степени требует выработанных учебой профессиональных знаний и умения, серьезной материальной базы. Такие условия осуществимы лишь в оснащенной мастерской. Поэтому имена пока не известных их создателей следует искать среди академических выпускников.
За последние годы немало картин обрели имя автора, но музейная работа продолжается. Ее результатом в ближайшее время станет специальный том Генерального каталога живописи, в который войдут описания и воспроизведения всех остающихся анонимными работ. Конечно же, не угасает надежда, что успехи атрибуционной деятельности приведут к тому, что число таких полотен в коллекции Русского музея будет уменьшаться, а доля обретших авторство — неуклонно возрастать.
.
