В конце 1923 года Константин Сомов уехал из России в Нью-Йорк - сопровождать выставку произведений русского искусства. В Америке, он познакомился с семьей Сергея Васильевича Рахманинова. «Рахманинов блестяще устроился, - писал художник сестре, - у него свой собственный дом и большие средства, но он очень много тратит на благотворительность русским». Именно тогда у художника впервые возникла мысль о создании портрета композитора. Но через полгода Сомов покинул Америку и уехал во Францию...

А спустя некоторое время, уже во Франции, Сомов получил заказ от фирмы Стейнвей на портрет композитора Сергея Рахманинова для зала «Карнеги-холл» в Нью-Йорке. Портрет должен был воспроизводиться на афишах и рекламных буклетах рахманиновских концертов, в газетах и журналах - в рекламных целях. Летом 1925 года в селении Корбевиль, недалеко от Парижа, в Корбевиле, начал писать этюд с Рахманинова, нужный ему для заказного портрета композитора. Написанный маслом этюд этот находится теперь в Русском музее.

Сам Сомов написал об этой своей работе: «Вышел он у меня грустным демоном - сходство внешнее не разительно, но все говорят, что я изобразил его душу». Неудивительно: художника и композитора объединяла общая ностальгия, ведь выехав с выставкой в 1923 году, Сомов в Россию больше не вернулся. Для заказного портрета по обоюдному согласию, они выбрали лейтмотив «зеленого шума» из любимой кантаты Рахманинова «Весна». И, хотя на этюде еще нет всех этих радующих сердце воспоминаний — березок, заборчика у пруда, фруктовых деревьев, но тем не менее: зелень сада, природа, весеннее обновление как бы озвучивают мажорно довольно сурово написанное лицо композитора. Зелень, сквозь которую в просветах виден солнечный свет, и которая кажется — шумит, гудит, поет — смягчает эту жесткую лепку головы композитора, некий, действительно, «демонический», слегка застывший взгляд на напряженном, усталом лице.