Выставка посвящена столетию Октябрьской революции. Столь интригующее название было придумано задолго до нас — в 1929 году — Андреем Платоновым, выдающимся писателем XX века. «Здесь коммунизм, и обратно…» — так определил ситуацию в городке Чевенгуре (ревзаповеднике) герой романа «Чевенгур» Степан Копенкин. Выставка имеет литературную основу. Однако это не выставка иллюстраций. Идея платоновского романа (встреча человека «с открытым сердцем» с социальной утопией) подсказала выбор изобразительного материала. На выставке демонстрируются полотна 1920-х-1930-х годов — ровесники и выразители сложного дерзновенного времени строительства Страны Советов. В произведениях нет социальной доктрины, а есть пластическое переживание художниками Утопии — «желаемой или уже обретённой».
Каждый зритель выставки станет первооткрывателем произведений: экспонируются работы, никогда ранее не выставлявшиеся. Так, благодаря проекту и вопреки обстоятельствам мы показываем картину Павла Кузнецова «Плавка чугуна» 1937 года. Она более 40 лет хранилась в фонде Музея на валу. А вместе с тем — исключительно красивая живопись, да ещё и документ эпохи.
Сейчас необычайно выросло внимание и интерес столичных искусствоведов к творчеству Александра Первухина. Он вхутемасовец по школе и «исторический человек» (по Гоголю): в 1919 году вместе с П. П. Кончаловским развешивал первую музейную экспозицию в абрамцевском усадебном доме и, по преданию, — с ружьём — защищал дом от разграбления. Он был одним из немногих художников, кому позировал вождь революции В.И. Ленин. Но подлинной страстью его была живопись, а не политика. Зритель увидит почти сюрреалистическую трактовку современной Первухину советской реальности.
Очень сильные по технике и образной трактовке рисунки Бориса Зенкевича. Он, как и Сосланбек Тавасиев, чью малую пластику тоже можно увидеть на выставке, поселился в Посёлке художников в Абрамцеве в 1933–1934 годах и долго жил, и неизменно вдохновлялся этим удивительным островком русской культуры.
Чего зритель не видел никогда и нигде, так это живопись Евгении Пастернак, первой жены Бориса Пастернака. Ещё любопытен Александр Гауш и поистине прекрасен Алексей Исупов. Полотна последнего на выставку нам передали сотрудники Вятского художественного музея имени Васнецовых. Три полотна туркестанского цикла Исупова 1920-х годов не просто дышат вневременным и уже советским Востоком, но и помогают понять: «обратно» в названии выставки — это путь к себе. В случае художника «с открытым сердцем» — путь к подлинной живописной пластике.
Трогательные и — очень во времени написанные — камерные работы Николая Ромадина придают выставке теплоту, непосредственность и жизненность. Наша выставка не о трагедии (а встреча реальности с утопией всегда имеет трагический финал), она о пластике, рождённой во время великих социальных потрясений.
