Графика и объекты Алексея Левчука представят в музее Эрарта оригинальные образы будущего и облик постчеловека

Небрежно порубленные листы оберточной бумаги, расцвеченные яркими пастельными фантазиями и подготовленные к вечности лаком для волос «Прелесть», — выставочный проект Алексея Левчука выглядит по-студенчески экспериментально и экспрессивно. Выполнен он традиционными, проверенными десятилетиями средствами, но разговор здесь идет о будущем. Быть может, это одно из последних рукотворных высказываний архитектора-визионера, которому предстоит работать в радикально трансформировавшемся мире.

Проект «Пангуманизм» Алексея Левчука является беглым эскизом мира будущего, глядя на который, понимаешь, насколько человек не успевает за технологиями. Левчук прорицает:

«Утопии прошлого об идеальном социуме осуществимы только с уходом от неизменной морфологии человеческого тела. Образ мысли и побуждения постчеловека радикально меняются в результате физических трансформаций, мы не можем представить их, будучи заключенными в границы неизменного тела. Возможность трансформации, появившись как технология, предсказуемо будет доступна лишь богатым, но технология эта сразу же будет похищена новыми Прометеями и станет общедоступной».

Художник сам выступает Прометеем, несущим горькое, обжигающее знание людям. Он, опираясь на идеи технологической модернизации тела, пытается уже сегодня смоделировать жизнь человека, способного усилием воли принимать форму дерева, птицы либо иной конструкции. Эта фантазия, достойная страниц комиксов или научно-фантастических романов 50-х годов ХХ столетия, запускает целый ряд актуальных вопросов бытийного характера. Например, в ситуации господства доктрины солипсизма, когда каждый человек мыслит себя как индивидуальность, замкнутые в своих телах субъекты получат вместе с измененными телами новое сознание. Но как сохранить человеческое в техногенном теле? А что, собственно, есть человеческое? А является ли это человеческое ценностью? А человек ли я вообще? Размышлять об этом гораздо важнее, чем заниматься вопросами урбанистики и превращать остановившиеся цеха заводов в цветущие сады, где наши современники под именем креативной революции валяют украшения из войлока или, сбиваясь в многотысячные толпы, слушают монотонное постукивание.

Мир Алексея Левчука кажется наивной утопией, где эстетическое равно этическому. По мысли автора, постчеловек с модернизированным скелетом ведет полурастительное существование в бесконфликтном обществе себе подобных, создает бесконечные симбиотические конструкции. По сути, он занят чисто художественными проблемами формотворчества в мире, где не существует неживой материи и все окружение является носителем человеческого гена. В подобном обществе больше не беспокоятся о бессмертии, а возможность трансформировать тело в энергию делает бессмысленной агрессию и борьбу за ресурсы. Постчеловек, занятый поиском совершенной формы, способен к размножению, и рано или поздно он заполнит собой Вселенную. По словам автора, «это единственная возможная модель космической экспансии, а не железные ракеты со слабыми смертными существами, движимыми одной лишь гордыней. Неуклонное заполнение всей Вселенной, не только тверди, но и пространства, разумной человеческой плотью оправданно назвать пангуманизмом».