Владимир Лагранж - фотограф оттепели - недолгого времени надежды, которая оставила яркий след в судьбах людей, в литературе и искусстве. Он приходит в профессию в счастливое время, когда теория «решающего момента» Анри Картье Брессона начинает распространяться в СССР и становится одним из неписанных правил съемки. Его фотография "Голуби", увеличенная под размер стены участвует в выставке "Наша молодость", проходившей в Парке Горького в 1962 году. Звонкое начало творческой жизни. Практически вся экспозиция развертывается на фоне его многометровой работы. Фотография выражает эмоцию эпохи, ее настроение - на смену бронзовым статуям приходят молодые люди, не знавшие войны, преисполненные радости жизни. Владимир Лагранж – лидер поколения в своей профессии. Он уже работает в Фотохронике ТАСС и впереди у него 25 лет работы в «глянце» того времени, журнале "Советский Союз", за время работы в котором, фотограф создал несколько тысяч снимков.

Лагранж снимал экономический, социальный и политический репортаж, а получился портрет советского человека, летопись целого поколения, по которой грядущие поколения будут узнавать человеческое лицо ушедшего СССР.

Вся советская журналистика была основана на вмешательстве в реальность. Традиционный для фотографии подход был отброшен поколением «шестидесятых». В начале 60-х годов идут дискуссии о роли автора и о границах его вторжения в действительность. Владимир Лагранж и десятки других авторов входят в журналистику на «оттепельной » волне. Новое поколение отказывается от штампов. Возникает новая иерархия ценностей. Молодые преисполнены радости жизни, ищут новые формы выражения, говорят на языке эмоций. Владимир Лагранж одним из первых заговорил на этом языке. Он использует все новые приемы — взгляд сквозь стекло (фотография «Белаз на плато Расвумчерр»), игра масштабов, ритмическая композиция — яркая черта языка фотографии шестидесятых. Он снимает сталеваров сквозь искры пламени («Динамика труда»), грузчиков, сквозь сыплющееся зерно («Страда»), рабочих, пробирающихся через снежную бурю («Пинега. Пурга». Перед нами возникает — динамичный образ поколения. В развитии этого языка Владимир Лагранж идет вровень с мировым развитием фотографии. Еще одна из тенденций шестидесятых— «нерезкие» снимки движения («Чаут») На фотографии передано движение как таковое. Кисть размыта в движении, горы на заднем плане — как мутный силуэт, лицо тоже ушло в нерезкость, но эмоциональное выражение момента так сильно, что чаут летит прямо в лицо зрителю — из пространства кадра — в пространство закадровое. Такие снимки с трудом проходили цензуру. Долгая работа в «Советском союзе» вырабатывала опыт самоцензуры., он хорошо понимал то, что не пойдет в печать и продолжал снимать «неходовые снимки» «в стол».

На выставке можно видеть типичные советские образы, по этим фотографиям можно реконструировать всю работу советской идеологии. У Владимира Лагранжа можно найти фотографии, которые никогда не могли появиться на страницах советской печати. (серия «Коммуналка», «Всегда с народом», «Бронь» ). Мир советского человека был разорван на две части. Одна часть - миф , вторая - повседневность, то из чего состояла жизнь. Выставка Владимира Лагранжа «Так мы жили» объединила обе эти части. Вечные русские темы, для которых фотограф Владимир Лагранж нашел свои способы выражения.