21 ноября в ГМИИ им. А.С. Пушкина состоялся торжественный вечер, посвященный передаче в дар музею картины Франса Халса «Евангелист Марк». В октябре 2013 года известный российский предприниматель и меценат Алишер Бурханович Усманов, по просьбе президента ГМИИ им. А.С. Пушкина Ирины Александровны Антоновой, приобрёл в лондонской галерее Джонни ван Хафтена и передал в дар музею картину «Евангелист Марк», принадлежащую кисти прославленного голландского художника Франса Халса.
На вечере выступили директор ГМИИ им. А.С. Пушкина Марина Девовна Лошак, заведующий Отделом старых мастеров Вадим Анатольевич Садков, заведующая Сектором реставрации живописи Надежда Сергеевна Кошкина, доктор искусствоведения Марина Ильинична Свидерская, а также директор Департамента корпоративных коммуникаций ООО УК «МЕТАЛЛОИНВЕСТ» Юлия Борисовна Мазанова.
Официальную часть вечера вела президент ГМИИ им. А.С. Пушкина Ирина Александровна Антонова.
Завершением торжественного вечера стало выступление оркестра «Виртуозы Москвы» под руководством художественного руководителя и дирижера Владимира Спивакова.
Картина, переданная Алишером Бурхановичем Усмановым в дар ГМИИ имени А.С.Пушкина, во всём блеске демонстрируют живописное мастерство Франса Халса. В изображении евангелиста Марка уверенная и динамичная моделировка, почти акварельная по свой прозрачности прописка теней тонкими лессировками в сочетании с корпусными, широкими, местами – шероховатыми мазками, передающими форму, создают неповторимую, свойственную только Франсу Халсу, систему нанесения краски на холст. Она отличается необычайным оптическим многообразием живописной фактуры. Красочный слой наложен свободно и непринуждённо. Даже в наиболее светлых местах, написанных с большим количеством белил, просвечивают грунт и объёмная фактура мазка, которые, органично входят в живописную ткань. Лицо евангелиста написано наиболее пастозно. Спонтанные по своей природе и энергичные росчерки кисти ложатся по форме, чётко обозначая её грани. В сравнении с лицом руки трактованы более обобщённо - рельефные мазки уступают здесь место более гладкой манере. Отсюда возникает неподдельное ощущение своеобразной внутренней динамики живописной поверхности, как нельзя лучше соответствующей созданию целостного художественного образа.
