На выставке представлена книга художника по мотивам гуашей "Книга Бытия", напечатанная Ланским по инициативе Французского союза любителей книг в 1966 году в литографической мастерской Mourlot (Париж).

Смысл этого произведения, задуманный Ланским, именно в целостности составных его частей и расположением листов наподобие иконостаса. Каждый лист самодостаточный по отдельности, а вместе листы книги с рисунками и с текстом образуют декоративный ансамбль, наподобие панно, которое требует не просто разглядывания, а подобно иконам, медитативного восприятия.

Художник иллюстрирует рассказ о сотворении мира, как огромный разноцветный манускрипт. На одних листах абстрактные композиции со сложной игрой цветовых пятен и линий, свободно парящие в пространстве фрагменты библейского текста. На других листах чисто абстрактные композиции, и в обоих случаях зритель как будто сам становится свидетелем организации первоначального Хаоса с помощью Слова. Соединение в одном пространстве текста Священного Писания и цвета служат беспокойному и неутомимому поиску одного и того же Света, одного и того же спасения.

Так на некоторых листах представлено беспредметное видение "внутреннего ока" перед тайнами, раскрытыми библейским повествованием. Краска поет в ярких контрастных тонах. Обычно присутствует доминирующий цвет, по которому распределяются нерегулярные, не геометрические красочные плоскости, создающие пульсацию ритма, благодаря столкновению расцветки и форм. Другие листы исписаны по всей их поверхности текстом рассказа. Причем каждая буква выведена кистью разными цветами, и все буквы переплетаются с общей беспредметной композицией.

В этом создании "книги-вещи" Ланской продолжает русскую традицию начала ХХ века, когда русские художники, черпая в иконописи элементы формы и философии древней живописи (обратную перспективу, отсутствие тени, духовное измерение, льющийся отовсюду свет), используя их писали не иконы, а картины.

Своей "Книгой Бытия" Ланской создает живописную поэму, в которой значимость слова расширяется и обогащается молчаливым звучанием линий и красок. И возможно именно в этом произведении художник достиг вершины своего творчества, как основоположник лирической абстракции, как творец цвето-света