В Административном здании Звенигородского музея до 15 марта 2014 года открыта выставка «Безделушки», созданная по мотивам книги Е.В. Лаврентьевой «Безделюшки». Звенигородский музей как бы «оживил» книгу, представив предметы, назначение которых иногда нужно разгадывать как ребус. Все эти безделицы и прелестные вещицы предстанут перед вами на фоне литературных отрывков из прекрасной книги В. Набокова «Другие берега».
Круговорот вещей в природе:
Одни храним, других не жалко.
Стоят, как прежде, на комоде
Флакончик «Пармская фиалка»
И «Лавровишневые капли» -
Моей прабабушки наследство…
И мне и Вам нужны, не так ли,?
Успокоительные средства?…
Выставка «Безделушки», открытая в Звенигородском музее, создана по мотивам книги Елены Владимировны Лаврентьевой «Безделюшки», в которой автору при помощи фотографий, мемуарной литературы и воспоминаний удалось показать читателю некое «театрализованное представление» предметов домашнего обихода конца ХIХ-начала ХХ веков. Книга стала настоящим бестселлером, востребованным как среди музейных сотрудников, так и среди коллекционеров. Звенигородский музей как бы «оживил» книгу, представив предметы из собственного собрания, из собраний областных музеев (историко-литературный музей-заповедник А.С. Пушкина в Б. Вяземах, музей-усадьба «Мураново» имени Ф.И. Тютчева, Военно-технический музей в Черноголовке), а также из частных коллекций. И все эти безделицы и прелестные вещицы были предметами, которыми постоянно пользовались в домашнем быту. Как можно было снять нагар со свечи? Конечно, при помощи специальных щипцов для снятия нагара. Как можно было затушить свечу и не начадить в доме? Конечно, при помощи специального колпачка. А сейчас этим вещам наших прабабушек и прадедушек, место только на выставке. Но как приятно вспомнить правила прежнего дореволюционного этикета, когда даме не только не допускалось танцевать без тонких лайковых или кружевных перчаток, но и выйти на улицу без этого аксессуара было предосудительно. Для растяжки перчаток использовалась специальная распялка. А разнообразные шляпки, кружевные платочки, манжеты и воротнички! Сколько трогательной прелести добавляли они к женскому образу! А бальная культура, о которой мы понятия не имеем! Обещать танец двум кавалером считалось верхом неприличия, поэтому барышни имели при себе маленькие записные книжечки (карнэ), где отмечалось, с кем и какой танец танцуешь на балу… А как незаменимы и красивы были на праздничном столе салфетки, заправленные в серебряные салфеточные кольца! Используем ли мы сейчас красивые тканые салфетки и скатерти, которые нужно тщательно стирать и крахмалить? Утраченная бытовая культура конца ХIХ-начала ХХ веков впечатляет качеством и количеством изобретений в сфере повседневной жизни: прибор для определения свежести яйца, мороженица, прибор для выщипывания перьев, выемка для картофеля, прибор для плессировки, прибор для запечатывания писем, щипцы для завивания волос, мухоловки, ручная машинка для стирки белья, разнообразные щетки для мытья галош, кувшинов и для чистки шляп и пр. и пр. Все предметы были связаны с образом жизни человека, который имел сложившуюся веками привычку вести домашнее хозяйство, обустраивать свой дом и ежедневно заботиться о своем столе и о воспитании своих детей… Стеклянную банку для чая, медный таз для варки варенья или машинку для чистки вишен можно было найти как в доме богатого чиновника, так и в доме простого обывателя. В ХХ веке, благодаря индустриализации и техническому прогрессу, институт семьи начал терять свои традиционные черты. Многодетная семья стала редкостью, а семья из нескольких живущих вместе поколений – анахронизмом. Женщина, получив социальную свободу, почувствовала себя таким же членом общества, как и мужчина. Это привело к отказу женщины от «семейного затворничества», обремененного детьми, зимними вечерами с рукодельем в руках, отказу от ежедневного ведения домашнего хозяйства и воспитания детей, которых становилось все меньше и меньше. Женщина все более и более освобождалась от быта… Эту идею освобождения женщины всемерно поддерживало и общественное мнение. Над эмансипированными дамами, синими чулками, суфражистками подшучивали, но их появление отражало жизненные реалии. К.И.Чуковский, женившись молодым по большой любви, в тревоге восклицал: «боюсь идиллий чайного стола!», «лишь бы не было обедов, кастрюлек, солонок, чашек, рамочек, салфеток!! Все лишнее, ненужное!». Домашний уют, всякие салфеточки и слоники были признаны буржуазными и мещанскими пережитками и беспощадно осуждаемы. Полиграф Полиграфыч из «Собачьего сердца» М. Булгакова отразил это пренебрежение к этикету в сакраментальной фразе: «Вот все у вас как на параде, - салфетку – туда, галстук — сюда, да «извините», да «пожалуйста-мерси», а так, чтобы по настоящему, — это нет. Мучаете себя, как при царском режиме.»… Выставка «Безделушки» представляет мир предметов домашнего обихода, которые давным-давно вышли из употребления и назначение которых иногда непонятно современному человеку. Но на выставке мы улавливаем очарование ушедшей от нас эпохи. Ностальгическую и грустную ноту добавляют сопровождающие выставку тексты из книги В.Набокова «Другие берега», в которых прекрасно описано невозвратно утраченное время. «Вижу… бирюзовые розы обоев, угол изразцовой печки. Отворенное окно: оно отражается вместе с частью наружной водосточной трубы в овальном зеркале над канапе, где сидит дядя Вася. Чуть ли не рыдая над растрепанной розовой книжкой. Ощущение предельной беззаботности, благоденствия, густого летнего тепла затопляет память и образует… сверкающую действительность…Зеркало насыщено июльским днем. Лиственная тень играет по белой с голубыми мельницами печке. Влетевший шмель, как шар на резинке, ударяется во все лепные углы потолка и удачно отскакивает обратно в окно. Все так, как должно быть, ничто никогда не изменится, никто никогда не умрет». Мы читаем и любуемся старинными вещицами…
Стоенко Г.А.
